Хранительница русской культуры на Гавайях - как ни странно американка
Опубликованно в газете "Владовосток"
Русский библиограф Гавайского университета Патриция Полански во Владивостоке уже не в первый раз. Нынешним летом, после 12-летнего перерыва, она привезла группу студентов, изучающих русский язык. И по давней привычке – несколько чемоданов для книг. За свою долгую исследовательскую работу (в 1970 г. она стала русским библиотекарем Гавайского университета, позже – директором научного центра «Россия в Азии» того же университета) Патриция собрала уникальную, одну из лучших в мире коллекцию русской эмигрантской печати – около 1,5 тысячи наименований книг, газет и журналов, увидевших свет в Китае, Корее, Японии, Америке. Это её страсть, любовь, жизнь.
Как призналась сама Патриция, лучший отдых для неё – чтение книг о России. Даже океаном она предпочитает любоваться с гавайского пляжа, считая плавание пустой тратой времени. Во Владивостоке темп жизни у Патриции Полански тоже оказался сверхскоростной, но всё же мы смогли встретиться в редакции, куда она пришла со своей студенткой Марией Грант, будущей журналисткой. И поговорить по-русски, по душам.
– Патриция, почему американцы нередко говорят, что Гавайи ближе к России, чем к Америке?
– Это шутливое замечание имеет вполне реальную основу. Географически Гавайские острова, 50-й штат Америки, находятся ближе к Камчатке, чем к Калифорнии. Известен факт, когда в прошлом веке над одним из Гавайских островов – Кауаи был поднят русский флаг, здесь до сих пор сохранились развалины русской крепости, превращённые в исторический парк. И потом – в Гавайском университете находится одна из лучших американских научных школ, изучающих российский Дальний Восток. А в университетской библиотеке Гамильтон – единственное американское книжное собрание, посвящённое этой теме.
– Где вы учили русский?
– В Гавайском университете, я окончила русский факультет. Потом прошла стажировку в Ленинградском университете. Это было в конце 60-х годов. Стала работать в библиотеке Гамильтон. В 1980-х гг., благодаря нескольким грантам побывала в Москве (ходила в Мавзолей, Оружейную палату – сегодня туда уже не попадёшь), в Киеве, в Иркутске, Новосибирске, Магадане, на Сахалине. В 1993 г. привезла дальневосточных библиотекарей в Гонолулу, а несколько лет спустя своих американских коллег в Хабаровск. Кстати, впервые во Владивостоке я побывала, когда город ещё был закрытым, в 1988 г., в составе маленькой группы от нашего университета. С русским сопровождающим. Жили мы в Доме переговоров на Санаторной. И всё же однажды нам удалось поговорить без посторонних, откровенно, когда оказались в библиотеке им. Горького. В отделе редкой книги, в маленькой комнатке, нас набилось человек 10.
– В вашей уникальной коллекции столько раритетов, а вообще, с чего начинался «русский фонд»?
– Первые книги о России, хранящиеся в библиотеке Гамильтон, были на английском языке. А начало систематическому комплектованию положил в 1937г. профессор Клаус Менарт, русский немец, человек необыкновенной судьбы, мне посчастливилось быть его коллегой. Многое в его биографии перекликается с Рихардом Зорге, с которым он, кстати, был знаком. К счастью, Менарт прожил длинную жизнь. А самой первой книгой на русском языке в этой коллекции стали воспоминания Г.И. Невельского «Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России 1849-1859». По завещанию Менарта, который умер в 1984 г., наш университет получил средства для приобретения русских книг и архивных материалов. В числе собирателей русских книг был также Джон А. Уайт, который написал книгу по истории Гражданской войны на Дальнем Востоке России. У него учился ныне известный историк, профессор Джон Стефан – его книга «Русские фашисты» была переведена на русский язык и издана в Москве. А вообще он крупный специалист по северным территориям. Мне тоже выпала удача быть ученицей Джона А. Уайта.
– Патриция, трудно поверить, что при такой любви к русской истории в вас нет хотя бы капельки русской крови…
– Корни у меня немецкие и ирландские. А вообще-то один из предков Джон Квинси Адамс был первым американским послом в России, а потом стал президентом Америки. Любовь же к русской литературе привила профессор университета Люри-Визвелл, дочь известного российского рыбопромышленника (она родилась в Николаевске-на-Амуре), большую часть своей домашней коллекции, где оказались книги из собрания известного дальневосточного краеведа и литератора Н.П. Матвеева, она подарила нашей библиотеке.
Мне очень нравятся русский язык, история, я получила учёную степень, хотя читаю лучше, чем говорю.
– Патриция, как вы «разыскиваете» редкие русские книги, если это не секрет?
– Никакого секрета нет. Это случается по-разному. Так, книги из собраний известного деятеля эмиграции Н.А. Слободчикова, П.П. Балакшина, автора двухтомника «Финал в Китае», попали к нам в 70-80 гг. прошлого века. Это было время, когда многие владельцы эмигрантских собраний или сами авторы уходили из жизни. Редкие экземпляры из книжного собрания Юдина удалось купить, когда библиотека Конгресса начала «чистить» свои дублетные экземпляры. Подлинной удачей стало приобретение, можно сказать, за бесценок, раритетов из собрания И.И. Серебренникова, многие из них с автографами. Стоит только гадать, почему Станфордский университет посчитал их дублетными, решив продать.
Надо сказать, лет 10-15 назад на книжном рынке США довольно дёшево продавались книги, изданные русскими эмигрантами, жившими в Китае, Японии, Корее. Тогда мне удалось приобрести их довольно много. Теперь цена книг поднялась почти в тысячу раз, отдельные тома стоят около тысячи долларов. К счастью, у нас в университете работает один довольно состоятельный профессор, который помогает мне средствами на покупку «китайских» изданий, в том числе и архивных материалов. У нас есть маленькая коллекция архивных материалов, в том числе и тех, что прошли через остров Тубабао. Имеются также письма атамана Семёнова.
Приобретению книг в своё время помогал книгообмен, который мы наладили с ведущими библиотеками России. По обмену можно было получать даже дореволюционные издания из столичной библиотеки Салтыкова-Щедрина, дублеты из старых дворянских со;браний. Сейчас это всё в прошлом. Средства на приобретение русских изданий сокращены. После распада СССР, когда разрушилась сеть «Международной книги», пришлось отправляться на российский Дальний Восток, вооружившись чемоданами, и покупать всё на месте, а потом везти в Америку. В последние годы снова появилась возможность отправлять из России книги почтой. Но ирония в том, что это стало так дорого, что практически невозможно воспользоваться такой услугой. В Америке происходит то же самое.
– Известно, тем не менее, что в Россию вы тоже с завидной регулярностью отправляли и отправляете дублетные книги, периодические издания. Попало что-нибудь во Владивосток?
– С начала 90-х годов прошлого века, когда установился книгообмен, в Общество изучения Амурского края были посланы сотни редких книг, которые могут составить целую библиотеку. В этот же адрес от нас ушло около 40 ящиков русской газеты «Новая заря», выходившей в Сан-Франциско с конца 20-х по 60-е гг. прошлого века, а также часть книг из коллекций знаменитых американских профессоров Джона А. Уайта и Джона Стефана.
В дар ДВГТУ была передана коллекция (около 120 архивных дел) выпускника Восточного института, китаеведа С.А. Полевого, а также личная библиотека – более 250 книг – известного лингвиста, профессора Гавайского университета Анатолия Левина. А вообще из университетских библиотек больше всех даров получил ДВГУ - более 2800 книг.
– Кто может работать с гавайской русской коллекцией?
– На мой взгляд, коллекция недостаточно широко используется специалистами. До сих пор немногие учёные знают, какие сокровища находятся в ней. Практически недосягаемыми остаются раритеты для российских историков и библиографов. Научные фонды по обмену исследователями крайне редко дают гранты для поездки в Гонолулу. И это меня печалит. Существует предвзятое мнение, что Гавайи скорее место для экзотического отдыха, чем для работы. И тем не менее удачи случаются. В течение нескольких лет к нам приезжал историк из Владивостока Амир Хисамутдинов, сейчас доктор исторических наук, который издал ряд серьёзных научных трудов. Под его редакцией вышел подготовленный мною каталог собрания библиотеки имени Гамильтона Гавайского университета. Мы надеемся, что историки, библиографы, книговеды и читатели, интересующиеся историей русской эмиграции, смогут по достоинству оценить книжные сокровища, которые бережно хранятся на острове Оаху.
– Те учёные-счастливчики, кто попадает к вам, работают непосредственно с книгами или с микрофильмами, компьютером?
– Необычность нашей коллекции состоит в том, что все уникальные издания, вышедшие в странах Дальнего Востока, собраны здесь вместе и находятся в изолированном помещении. Сейчас наша библиотека решает вопрос о том, чтобы поместить все книги в хранилище, а в комнате поставить компьютер и кофе-машину. Впрочем, даже старейшие библиотеки в Нью-Йорке, Вашингтоне и в Лондоне собираются пойти по такому пути. Мне он не по сердцу. И не только потому, что я человек того поколения, которое любит читать «живую» книгу, перелистывать её страницы. При компьютерном варианте могут возникнуть проблемы, когда какая-то часть информации может просто не попасть в базу данных.
– О какой новой «находке» для вашей коллекции вы сейчас мечтаете?
– О книге З. Н. Матвеева «Что читать о Дальневосточном крае».
– Что бы вы стали делать, если бы остались без вашей коллекции?
– По мнению некоторых исследователей, для Русской коллекции библиотеки Гамильтон уже наступило время подвести итог своей собирательской деятельности и издать каталог. Честно сказать, я к этому не готова. Собирание книг для меня как наркотик, в хорошем смысле слова. Через несколько лет мне предстоит уйти на пенсию, ведь я уже почти 40 лет работаю в библиотеке. У меня уже составлен очень большой список, чем я буду заниматься на отдыхе. Я хочу написать свои воспоминания, причём это будет рассказ не только от лица библиотекаря, но прежде всего от человека, который бывал в России, встречался с Бродским, Некрасовым, Евтушенко. Может быть, соберусь даже написать историю библиотеки на Дальнем Востоке.
Но я даже на неделю боюсь покинуть мою библиотеку. Моё сердце чуть не остановилось, когда четыре года назад из-за аварии затопило наш цокольный этаж. Мы потеряли около 400 книг, вся библиотека – около 30 тысяч изданий. Действительно, книги, как и люди: каждая имеет свою судьбу.
Семьи у меня нет. Правда, есть сестра и племянники, которых я время от времени воспитываю. Дома огромная коллекция книг: меня интересуют издания по искусству, ГУЛАГ, эмигрантская тема. Словом – Россия. А ещё я люблю путешествовать. В прошлом году неожиданно получила наследство, это был большой сюрприз для меня, пригласила подругу, и мы вместе отправились в большой круиз по Средиземному морю, а потом в гранд-тур по Европе. Кстати, в Париже я встретилась с одним интересным человеком, прадед которого в своё время преподавал французский язык во Владивостоке, в Восточном институте. Он имел трёх дочерей, существует версия, что одна из них была влюблена в Гондатти, генерал-губернатора Приамурья.
Но такое праздное времяпрепровождение, скорее, исключение в моей жизни. Как правило, все выходные я провожу в библиотеке, за письменным столом. Есть время подумать и насладиться радостью общения с книгой.
Автор статьи: Тамара Калиберова.
